Zahro Shamsiyya

Отрывок из сборника стихотворений

О ночь, что будто чаша выпитого яда,
Отрава, горечь высотою с крепость,
Украшен лик её бесстыжею улыбкой…
Что за нелепость…

О море… Лодка жизни быстротечной.
И в этой спешке счастье выпорхнуло с рук.
Ночь – похитительница чувств невинных
Несчастье. Горечь мук.

О страсть, она – лишь смятая постель,
Любви Адама не чета она!
Судьба еще сжимает трубку… трель?
Нет. Просто тишина…

Весы поломаны, что компромиссы отмеряли,
Стыдливость косится сквозь рваную вуаль.
Вот так чертили карту жизни…
Эка невидаль. А жаль.

О ночь, что будто чаша выпитого яда.

Восторг-пожар в душе моей,
До неба воспарить?
Иль дней остаток на земле
Спокойнее влачить?

О, тенью я не стану, нет,
Мне – ползать? Не смеши.
Пусть жизнь моя рождает свет
Лампадою души.

Крикливых петухов вокруг…
Размножились – не счесть!
А кто-нибудь рискнёт сказать:
«Я волк, и я здесь есть»?

Ладонь одна не даст хлопка,
И как же тут нам быть?
Но вот вторая, дай им шанс
Мир добрый заключить.

Вот перекрёсток, он ведёт
Нас памяти тропой.
Порою важно вспоминать,
Где ты и кто такой.

Отвергшим землю просто так,
В день страшного суда
Вздыхать придётся о былом,
Ушедшем навсегда.

Борьба в разгаре, поля брань
Сознанье и душа,
Каков ответ, ты знаешь сам?
Пора уже решать.

И выбор только за тобой,
Решайся, наконец.
Кто выбрал Родину мою,
Скажу вам я — храбрец!

«До стада не пылю, спеша» *,
Отечество – одно.
А место Родины – душа,
Так было суждено.

Бунт – момент самопознания!

ПЕСНЬ О НЕСБЫВШЕМСЯ ЖЕЛАНИИ

Отращивая крылья, я ломаю рёбра,
Ах, если б я могла лететь к тебе, летать.
Что жизнь мне без тебя – смысл у неё отобран,
А счастье мне – еще разок тебя обнять.

Жди, ночь-смутьянку одолеть сумею,
Под скрип арбы-старушки я к тебе приду,
Осколки сердца всё влекут меня и ныне,
С крови моей-бродяги сотворив мечту.

Непокорённый дух мой увлекаем телом,
Обманчивые чувства из наследья Аль-Мисак.
Нет, не укор тебе, что я сказать не смею,
Лишь прыгалка-скакалка помыслов. Ну что ж… вот так.

Изломано ребро – но как сладка та боль!
Взлечу: баюкают меня в руках Вселенной
Прости за дни, когда любить не получилось,
Дни что любила – целый мир, они нетленны!

Даруй улыбку мне, давай же, улыбнись мне,
Вот бы измученной душе моей найти приют.
А ты всё спишь и спишь, молчанием укрывшись,
Мятеж – слова греховные, что не сорвутся с губ…

Отращивая крылья, я ломаю рёбра,
Ах, если б я могла лететь к тебе, летать.

Как набата звук и вдребезги забытье –
Косы те, что мама в локоны вплетала.
В одночасье всё меняется с потерей,
Будто ангелы вдруг с облаков упали.

Мир окрасился в тона совсем другие
И в ушах ужасный звон, и сердце в кровь.
Жить, не жить? Мне оставаться в этом мире?
До дня судного не встретимся мы вновь.

«Мама есть!» — вот так не хвастаться мне больше,
Ей не броситься на грудь и не обнять.
Голодна я иль сыта, никто не спросит.
«Сирота» на лбу моём стоит печать.

И кому она теперь – душа в поклёвках?
Я глаза свои в придачу к ней отдам.
Кто же так ошибся с летописью судеб?
Маме жизнь ополовинив, недодав?

Забирайте смех мой, больше он не нужен,
Я отдам его задаром – мне зачем?
На дне сердца, воробьи что заклевали,
Теперь мамина могила – жизни плен.

И опять напев, ножом он мне по сердцу,
Будто мама моя милая идёт…

Ты о случаях счастливых откровенно так мечтал,
А когда они случились, то куда же ты пропал?
Создала себе я крылья, полетела я к тебе,
Ну а ты, меня ты ждал ли, благодарен был судьбе?

Соткала платок невзрачный, неприметный, вот же я,
Ну а ты совсем не смотришь, ты не взглянешь на меня,
Я в огне, ты и не знаешь, я же звука не издам,
Стал ли случая рабом ты, ангел мой, ну где ты там? 

Тают ли вот тьме признанья?
Вслед за страстью – миражи,
Ты стоишь и тянешь руки,
Счастье раздают, скажи?

Пусть случайно, не случайно,
Мудрость имя всем мечтам
Счастье не творю сама я,
По его иду следам…

О случайностях счастливых откровенно ты мечтал,
А когда они случились, то куда же ты пропал?

В ночи покоя нет, а днём – уединенья,
Ужели в звуках колыбельной тишины,
В прекраснейшие вдруг судьбы мгновенья
Права на душу снова мне возвращены.

Душа та просит боли, боль порой сладка,
Когда бесчувственные кроны всколыхнуться,
Под сенью дерева, сокрыта ото всех,
В себя прийти душа не может, встрепенуться.

Взлетела,
Я б взлетела, крылья распустив,
И всё равно уже на запад, на восток.
Пусть только вон стремглав рассудок не бежит,
Биенья сердца не терпя уже оков.

Ну не молчи, хоть что-то молви в тишине!
Позволь мне жить или убей в рассветной мгле.
Заставь же душу полюбить меня, попробуй,
Я леденею, я бледнею, тяжко мне!!!

В ночи покоя нет, а днём – уединенья,
Ужели в звуках колыбельной тишины,
В прекраснейшие вдруг судьбы мгновенья
Права на душу снова мне возвращены?