Страна: Чехия
Люблю петь и радоваться жизни. Во взрослом возрасте любовь к музыке привела в церковный хор. Мы поём на русском, румынском, английском, украинском, польском и латинском языках. Люблю плавать. Считаю этот вид спорта самым полезным для поддержания здоровья и бодрости. Люблю природу, пение птиц и шум воды. Стихи начала писать в 15 лет, но это была, скорее, забава. Поэзия пробудилась во мне, когда тяжело заболела. Меня приняли в Ассоциацию русских писателей Республики Молдова.
Country: Czech
Отрывок из лирической поэзии “Живое Слово”
Живое Слово
Живое Слово,
Играя,
Вылетело,
Изящно опустилось на лист,
Затем осело,
Коряво расползлось
И застыло
Деревянно и нелепо,
Как бельё зимой на верёвке.
Это я
Это я разукрасила Небо
Солнцем, звёздами и Луною,
Посадила подснежник под снегом,
Чтобы он распустился весною.
Это я развернула бутоны
Алых роз и созвездья ромашек,
Разметала пшеничные волны,
Разбудила стрекоз и букашек.
Это я налепила из тучек
Белых птиц и лохматых барашков.
Причесала ежатам колючки.
Чтобы было смешно. А не страшно.
Это я по ночам напеваю
Тихим голосом за рекою,
Как живу я и как поживаю.
Прикрывая ресницы рукою.
И, когда ты услышишь, как ветер.
По секрету зашепчет с листвою.
Ты узнаешь, на всём белом свете
Это я говорила с тобою.
Ломтик радости
J.N.
Полакомлюсь хорошим настроеньем:
Смешинки плюхну в жгучий кипяток,
И ягода весёлого варенья
От смеха прыснет, испуская сок.
Я вымажусь, как в детстве, – по-ребячьи,
Макая ломтик радости в сироп.
И прояснится на душе незрячей,
И отойдут усталость и озноб.
Помешивая в чашке солнце с небом,
Что дарит мне осеннее стекло,
Я счастье пью и заедаю хлебом,
И мне сейчас уютно и светло.
И, потянувшись сладко, как спросонок,
Уверую в привычной суете,
Что я для Бога трепетный ребёнок,
И он хранит земных своих детей.
Первенец
Прислушайтесь, на улице тревожно,
Ненастье расшумелось за окном.
А на стене, как сердце, осторожно
Стучат часы, укачивая дом.
Зашторено дождём, и облака
Запеленали ясный день клубами,
И по глотку туман из молока
Младенец пьёт и чмокает губами.
Малыш в кровати, сон его возносит.
Мой первенец, кровинка, Божий сын.
Когда за стёклами капризничает осень,
Земное время стерегут часы.
Августовская икона
В пойменных лугах, пологих
Месяц строгий, остророгий
Пас ягнят над сонной крышей.
Но Тому, Кто выше, выше
Не спалось. Он в форму Слово
Облекал и правил снова.
За проёмом, за оконным,
Августовскую икону
Он писал. Он кисть смочил, –
Воздух замироточил.
Клён, родник и Синагога,
Поселковая дорога,
Дом саманный за оградой,
Неумолчные цикады,
Три креста на Божьем храме
Поместил в оконной раме.
Дальний свет. Изгиб Днестра.
Силуэты у костра.
Это мы с тобой сидели,
А медовые жердели
Спали. Снилось им: Светило
Абрикосово всходило.
Явленье сладости
Тепло, уютно. Но о чём печаль?
Не потому ли, что грустна природа,
Что вышла осень в декабре из моды,
И оглашенно воробей кричал.
Вода смутилась рябью в озерке,
Зима свернула в колобок котёнка
И растянула надолго потёмки,
На дно, упрятав лето в узелке.
На крышу с неба облако сползло.
Захныкала система водостока
В оконной раме запотели стёкла,
Под полотно для сердца со стрелой.
Где солнце лампы светит с потолка,
Глядит в окно на улицу сырую,
Адвент зажёг свечу. Уже вторую.
И выкатил конфету из кулька.
Явленье сладости покинуло обёртку
И улизнуло с краешка стола
На тропку тайную, где хвоя и смола,
Улечься рядом с зайцами. Под ёлку.
Половина джонатана
Я кормила жеребёнка,
Для него ладонь раскрыла,
А на ней лежало сердце
Половина джонатана.
Он прогнул в поклоне шею,
А глаза – глаза искали.
Он губами тронул сердце,
Он его поцеловал.
И в траву скатилось сердце,
Половиной джонатана,
Позабытое ребёнком,
Там – досталось муравьям.
И безмолвное лежало,
Две слезы на нём дрожало, –
А над ним смыкались травы,
Принимали дар небес.
Припадали к сердцу росы,
И оно переливалось,
Холодея. Отражало.
Воскресая – через край!
Лэла
Прозрачной каплей янтаря
Садилось солнце за моря,
И небо остывало,
Меняло покрывало.
Дышали волны, набегая…
И, этот мир оберегая,
Руками, обхватив колени,
В загаре и солёной пене,
На пирсе девочка сидела,
Молчала, на закат глядела
Л Э Л А.
А ветер щекотал лопатки,
Плутал в кудрявых детских прядках,
Перебирал и теребил.
Он каждую из них любил!
Подкрадывался со спины,
Манящим шелестом волны
Шептал… шептал… касался щёк…
И ждал в песке «куриный бог»,
Чтоб через дырочку в моря
Прозрачной каплей янтаря
Стекало и сочилось
Усталое светило,
И, чтоб сидела Лэла,
И пела… пела… пела…
Я сажала ромашки
От забот, от домашних
Оторвалась вчера
И сажала ромашки
До утра во дворах.
Обретали квартиры
Муравьи и букашки.
В пояс, кланяясь миру,
Я сажала ромашки.
Чтоб тревоги – учебные,
День грядущий – нестрашный, –
Не простые – волшебные
Я сажала ромашки.