Об авторе:
Жаклин Вартазарова – филолог, преподаватель и поэт. Родилась 21 декабря 1996 года в Майкопе, окончила Московский педагогический государственный университет: бакалавриат (2019), магистратуру (2021) по направлению «Филология», а в 2024 году завершила аспирантуру по специальности «Фольклористика». Сейчас преподаёт историю русской литературы на кафедре русской классической литературы в Институте филологии МПГУ.
Пишет стихи со студенческих лет — в основном лирику, посвящённую любви. Публикует стихи в своих социальных сетях, но теперь готова выйти за рамки привычного формата и попробовать силы в конкурсе.
Благодарна организаторам за шанс выйти из зоны комфорта, потому что конкурс – это всегда вызов самому себе.
About the author:
Jacqueline Vartazarova – philologist, educator, and poet. Born on December 21, 1996, in Maykop, she graduated from Moscow Pedagogical State University with a Bachelor’s degree (2019) and a Master’s degree in Philology (2021), before completing her postgraduate studies in Folklore in 2024. She currently teaches the history of Russian literature at the Department of Russian Classical Literature, Institute of Philology, MPGU.
She has been writing poetry since her university years, primarily lyrical works devoted to love. While she typically shares her poems on social media, she is now eager to step beyond her comfort zone and take on the challenge of this competition.
She is grateful to the organizers for this opportunity to push her boundaries—after all, a competition is always an invitation to grow.
Отрывок из поэтического цикла “Апрель”
***
Я ищу тебя взглядом на Комсомольском проспекте в цвету апреля —
в лицах прохожих, в проезжающих мимо автомобилях:
что такое одна случайная встреча в масштабах этого мира,
если я помню, как мы обещали друг друга найти всему вопреки и во имя?
В памяти — сила. А слабость в неверии.
Иду по проспекту:
в фонарях зажигается свет,
по артериям города разливается зарево,
я обещала, что узнаю тебя по взгляду,
а ты узнаешь меня по имени,
во всех параллельных жизнях и линиях,
и вот мы сошлись турбулентной весной. И путь был длинный.
Где-то в Риме сейчас колышутся пинии.
Бог занят другими делами, но помнит о нас. Небесные силы
работают без перерыва
со дня основания:
всё началось с моего опоздания.
Но я обещала тебя догнать, как в самом попсовом драмеди:
иду по проспекту, ведомая Богом, зная, что сила — в памяти.
***
От хрупкости этого чувства в венах струится страх —
стань же моей твердыней хотя бы в моих стихах.
Потаённые думы вместо свиданий;
взгляды украдкой — отсутствие слов —
чудес не чаю — аккорд гитары — бес-тол-ко-ва-я лю-бовь.
От хрупкости этого чувства волной накрывает тревога —
не о тебе я просила, когда обращалась к Богу.
В восточном крыле коридора останется шлейф парфюма,
сочти этот жест за посланье, моя потаённая дума.
Прикосновенье запястья — счастье и соучастие:
Маргарита новой формации и старой закалки Мастер.
Стань же моей твердыней в пределах этого марта —
на Москву надвигается ливень, обновляя грядущее «завтра».
***
Определись уже, Вера. Сделай свой ход конём —
что тебе нужно: он или стихи о нём?
По мотивам романса, нацеленного на тоску,
ливень под утро обрушился на Москву.
Что тебе нужно: импульс, качели, танцы?
он вообще в курсе, что является частью твоих поэтических махинаций?
Для чего начала с гамбита, жертвуя королём:
чтобы поддаться ему или стих написать о нём?
В конечном итоге придётся поставить мат —
что тебе нужно: обыграть его или его обнять?
По мотивам романса, сыгранного на гитаре,
небо зальёт багрянцем, ибо весна в разгаре.
Что тебе нужно: стишок, написанный под впечатлением от интрижки?
сонеты? вирши?
или случайно столкнуться глазами под сводом Шуховской крыши?
***
Тебе лучше не знать, какие скелеты хранятся в моём шкафу —
я вывозила похлеще случай.
Нам вряд ли отмерено больше, чем лёгкий флирт наяву,
и только во снах возможна совместная участь.
Но твои голубые глаза и тяжесть тоски во взгляде
меня вынуждают сдаться, будто мне двадцать лет.
Обними меня, милый, пока Москва догорает в закате,
мы простим себе эту слабость в один небольшой секрет.
Спой мне. Прошу, как в шторм громовержца:
пощади моряка — останови грозу.
Какая оплошность, что у меня нету сердца,
ведь если бы было, точно забилось во всю.
Тебе лучше не знать, какие скелеты хранятся в моём шкафу,
но ты, безусловно, лучший тяжёлый случай.
В лёгком темпе романса по лестнице и к посту,
пока над Шуховской крышей ещё не сгустились тучи.
***
Она врывается в мой кабинет ближе к полуночи:
нерешительна, говорит сбивчиво, точно волнуется,
по всей вероятности, хочет запутать меня, ибо сама запуталась,
раньше я мог стушеваться. Сейчас? Не думаю.
Она хороша в своём амплуа здравомыслящей психопатки,
да и кто я такой, чтобы мешать спектаклю?
Нависает долгая пауза —
я бы точно купился, не зная её анамнеза (и привычку прятать под платьем маузер).
Проходи, говорю, к кушетке, рассказывай с выражением,
любительница неожиданных появлений и фокусов с исчезновением.
Ни в чём себе не отказывай — повествуй, витийствуй,
кому в этот раз предназначен контрольный выстрел?
Твой верный слуга, мозгоправ и пастор,
я тысячу лет себя врачевал напрасно,
впрочем, в меня ты уже стреляла,
потому и нестрашно — начинай сначала.
Говоришь, так сильно влюбилась, что зима началась в апреле?
у него голубые глаза? и голос яснее свирели?
недостижим, неприступен, сложен?
горько, что не сломался, хотя был должен?
и теперь ты себя ощущаешь брошенной?
поздравляю — ты снова попала в любимую травму из прошлого!
Тебя всегда привлекала недоступная страсть с огромным процентом риска,
прекрати считать себя жертвой: Вера — не жертва, Вера — нарцисска!
Ты сама расставляешь капканы вокруге своих чертогов,
зацикленная невротичка с очевидным комплексом бога.
Как мне прикажешь тебя врачевать, а главное, есть ли смысл?
да и кто я такой, чтобы врываться в цикл?