Страна : Израиль
Работаю с детьми, преподаю русский язык, учу ТАНАХ (Библию). Всю жизнь писал стихи, но , живя в СССР публиковал почти исключительно стихотворные переводы (Р.Фрост, Дж.Джойс, Фридрих Рюккерт и др.) Переехав в Израиль в 1993 начал писать очерки, чем увлекаюсь и сегодня. А также пишу эссе, рассказы, повести и романы. Ну и опять же — стихи.
Country : Israel
I am a Russian teacher? besides I study the Bible. All my life I have been writing verses but living in the SUI published only translations of poems written by R.Frost, J.Joce , F.Rückert and other British, American and German Poets. Since immigrating to Israel till today I have been writing essays? long and short stories, novels. And of course verses.
Отрывок из сборника стихотворений
ПОСЛЕДНИЙ ТАМБУР
Вагона последнего тамбур последний,
Кустов ошалелая конница
Уносится прочь, в тишину преисподней,
Лишь рельсы за поездом гонятся.
За каждую шпалу, что тонет во мраке
Заплатишь безмерную пошлину.
Напрасно ты ищешь грядущего знаки —
Лишь прошлое, прошлое, прошлое…
Ты мчишься вперёд, но на каждой развилке
Грустишь обо всем, что оставлено.
Поскольку — увы — нету глаз на затылке,
А ты у последнего тамбура.
И с мясом от сердца,
И падают в темень
Привычные милые станции,
Потери, потери, потери, потери..
Лишь рельсы с тобою останутся
ВОСПОМИНАНИЕ
Зима наполнилась туманом,
Какой—то странной теплотой,
Летящий с неба снег густой
Казался мне библейским МАНом.
Еще не рассвело, и грусть,
Синея, растеклась по снегу,
И плыл по вымерзшему небу
Двугорбый облачный Эльбрус.
Мы с дочкой вышли до зари.
Дома тонули в белой пене.
Мы с дочкой шли и тихо пели,
И к нам тянулись фонари.
Да будет дождь! Да будет снег!
Да будет вечным это чудо,
Когда в окно невесть откуда,
Как мяч, влетает детский смех!
ЖИЗНЬ
Болезнь, волной нахлынув черной,
Всю память в щепки разнесла.
Очнулась в женщине девчонка
Из довоенного села.
Она на идиш, всем на диво,
Лопочет так, как будто нет
И не бывало перерыва
В те долгих восемьдесят лет,
Как будто не было и нету
Тех дней, тяжелых и смурных,
Где голод, где побег из гетто,
И смерть родных — смерть всех родных,
Как будто не пришло под старость
Свиданье с той чудной страной,
Что стала мне такой родной,
Что для нее чужой осталась.
…Ей помогают одеваться,
Сажают около стола,
И та девчонка из села
Бормочет тихо: «Гиб мир вассер…»
Под лампою дневного света
Она сидит. Щемит в груди.
А смерть родных, побег из гетто
И жизнь… и жизнь… Все впереди!
ДРУГУ ПО БОЛЬНИЧНОЙ ПАЛАТЕ
(уроженцу Азербайджана)
Муса, ты будешь в Царстве Божьем,
Вот мы попасть туда не сможем,
А ты, голубчик, только так!
Я мать бы помянул, но дудки!
У нас за матерные шутки –
Клади на тумбочку пятак!
Итак, ты в Царстве Божьем будешь
За то, что рыком всех наш будишь,
За то, что с сотней женщин спал,
За то, что был душой больницы,
За то, что ни одной страницы
За тридцать лет не прочитал.
А я – унылая картина –
Не лягу без валокордина,
Не поднимусь без кофею.
И сквозь дремоту слышу смутно,
Как мягко ты идешь под утро
Из койки медсестры в свою.
Но кайф хмельной и кайф любовный
Ты к нам несешь, в подарок словно,
И с каждым делишь пополам.
Не веришь в Бога? Ну так что же?
Войдешь ты все же в Царство Божье
И скажешь Богу «Ас-салам!»
***
Плывет скандинавской шарманки мотив,
И дочка, поглядывая с опаской,
Задумчиво слушает старую сказку,
Лупетки и ротик настежь раскрыв.
Живые картины встают перед нею;
Ах, знать бы что дальше, да страшно — а вдруг
Дюймовочку все же погубят злодеи —
Поганая жаба и жирный жук.
Но вот, наконец, наступает затишье —
Счастливая встреча с доброю мышью,
И дочка — откуда берется прыть?
Торопится книжку скорее закрыть.
И, жадно поверив в добра торжество,
Бормочет она: «Вот теперь все в порядке!
А если придет кто-то злой или гадкий,
То добрая МЫША прогонит его!»
Что? Снова тревоги? Нет, это уж слишком!
Покуда опять ничего не стряслось,
«Ну папочка, папа, закрой эту книжку,
Закрой поскорей и подальше забрось!»
Ребенок — он молится каждому мигу,
Но мне-то, большому, мне-то как быть?
Я тоже хотел бы закрыть эту книгу,
И двери, и окна, и память закрыть.
Закрыть, заслониться от ночи патлатой,
И втайне поверить, что где-то вдали
Ученый с отважной Аннунциатой
Всесильную Тень победить смогли.
Поверить, что там, за бумажной стеной
И мир испарился и кончилось время,
Что это не цокот копыт в Вифлееме,
А дождика стук по трубе жестяной….
Не бойся, все тихо! Садись на колени
Ко мне, и не будем грустить ни о ком!
Мы будем играть в медвежат и оленей,
И солнышко включим под потолком.
И время исчезнет, растает украдкой,
И мир станет сказкою сна твоего,
А если придет кто-то злой или гадкий,
То добрая мыша прогонит его!